Еще один интересный пример стилизованных текстов находим в знаменитой сказке Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране Чудес». Как мы помним, среди многочисленных языковых игр, парадоксов и т.п. в сказке присутствует и несколько стихотворных пародий на известные в то время, обычно нравоучительные, стихотворения для детей. Это детские нравоучительные стишки, которое каждый ребенок во времена Кэрролла должен был, наверное, знать наизусть. Сейчас они, за редким исключением, практически забыты, но первые читатели Кэрролла, безо всякого сомнения, мгновенно узнавали их в его забавных, бессмысленных строчках. Приведу фрагменты некоторых оригиналов:

1. How doth the little busy bee
Improve each shining hour,
And gather honey all the day
From every opening flower!

How skilfully she builds her cell!
How neat she spreads the wax!
And labours hard to store it well
With the sweet food she makes...
(Isaac Watts (1674-1748), Against Idleness and Mischief) [1]

2. ‘You are old, Father William,’ the young man cried,
‘The few locks which are left you are grey;
You are hale, father William, a hearty old man;
Now tell me the reason, I pray.’

‘In the days of my youth’, father William replied,
‘I remember’d that youth would fly fast,
And abus’d not my health and vigour at first,
That I never might need them at last.’...
(Robert Southey (1774-1843), The Old Man’s Comforts and How He Gained Them) [2]

3. Speak gently! It is better far
To rule by love than fear;
Speak gently; let no harsh words mar
The good we might do here!...
(автор неизвестен)[3]

4. Twinkle, twinkle, little star,
How I wonder what you are!
Up above the world so high,
Like a diamond in the sky...
(Jane Taylor (1783-1824))[4]

2. Стилизованные тексты: Стихи в «Алисе в Стране чудес» Л. Кэрролла

Обратимся теперь к самим пародиям. Нужно иметь в виду, что мы имеем дело именно с настоящими пародиями, т.е., объектом насмешки служит здесь именно сам исходный текст. Ироническое отношение к оригиналу не служит автору для решения каких-то проблем; мне не кажется даже, что эти стихи - сатира на наставительные, часто слащавые оригиналы; Кэрролл просто хочет рассмешить своих маленьких читателей забавными стишками про крокодила или старика, стоящего на голове, а чтобы было еще смешнее, берет за основу хорошо известные детям стихи.

Итак, рассмотрим первый пример - пародию на стихотворение «Противу Праздности и Шалостей». Его читает наизусть Алиса во второй главе, пытаясь понять, осталась ли самой собой - умной девочкой, которая «столько всего знает» - или превратилась в свою подругу, которая не знает ничего:

How doth the little crocodile
Improve its shining tail
And pour the waters of the Nile
On every golden scale!

How cheerfully he seems to grin,
How neatly spreads his claws,
And welcomes little fishes in
With gently smiling jaws! [5]

Итак, для создания юмористического эффекта Кэрролл полностью воспроизводит размер и композицию оригинала; что касается собственно слов, то мы видим, что он заменяет только часть текста, а часть оставляет без изменений или создает очень похожий текст (How doth the little busy bee/ How doth the little crocodile; Improve each shining hour/Improve its shining tail; From every/On every...; How skilfully/How cheerfully; How neat she spreads/How neatly spreads). При этом он заменяет вполне прозаическую и «положительную» пчелу на экзотического и, в общем, опасного крокодила, что само по себе уже забавно и должно показать читателю, насколько запуталась Алиса, насколько странно ее состояние и в какое непонятное место она попала.

Следующее стихотворение, пародию на Роберта Саути, она читает по приказу Синей Гусеницы - также для того, чтобы понять, стала ли опять самой собой, или осталась кем-то неизвестным, кто не знает простейших вещей:

‘You are old, Father William,’ the young man said,
‘And your hair has become very white;
And yet you incessantly stand on your head -
Do you think, at your age, it is right?’

‘In my youth,’ Father William replied to his son,
‘I feared it might injure the brain;
But, now that I’m perfectly sure I have none,
Why, I do it again and again.’[6]

... Здесь для создания пародии Кэрролл использует тот же прием, что мы уже наблюдали в случае с первым примером. Полностью сохранены размер и композиция; первая строка отличается от исходной только последним словом (cried/said), вторая же и пятая просто перефразируют соответствующие строки оригинала. И снова, это только делает смешнее и без того забавные слова стихотворения, по смыслу, как и первое, полностью противоположного исходному тексту.

Что касается следующего стихотворения - колыбельной, которую поет своему сыну Герцогиня - то здесь сходство с оригиналом несколько меньше:

Speak roughly to your little boy,
And beat him when he sneezes:
He only does it to annoy
Because he knows it teases.
...Chorus: Wow! wow! wow!
I speak severely to my boy,
I beat him when he sneezes;
For he can thoroughly enjoy
The pepper when he pleases!
...Chorus: Wow! wow! wow! [7]

Фактически, из оригинала взят только размер, а языковую отсылку к нему осуществляют только первые два слова - Speak roughly вместо Speak gently, в которых мы снова находим диаметрально противоположный смысл. Все остальное - творение Кэрролла, не основанное на исходном тексте, в которым нет ни припева, ни повторения первых двух строк в следующей строфе.

Последнее стихотворение - песенка, которую Болванщик исполнял на королевском концерте:

Twinkle, twinkle, little bat!
How I wonder what you’re at!
Up above the world you fly,
Like a tea-tray in the sky! [8]

В этом случае мы снова видим и воспроизведение размера оригинала, и фразы, напрямую перенесенные из него или очень близкие к исходным (Twinkle, twinkle, little bat из Twinkle, twinkle, little star; How I wonder what you’re at из How I wonder what you are; Up above the world you fly из Up above the world so high; Like a tea-tray in the sky из Like a diamond in the sky). И снова это не менее смешно, чем само содержание: хоть и нельзя сказать, что «летучая мышь» и «поднос» противоположны по смыслу «звезде» и «алмазу», т.к. отсутствует основание, по которому их можно было бы сравнить, но эта замена достаточно абсурдна и забавна, и получившееся стихотворение - самый настоящий нонсенс.

Итак, в пародиях Льюиса Кэрролла мы имеем дело с забавными, абсурдными текстами, основанными на известных его читателям детских стихотворениях, часто нравоучительных. Во всех случаях из оригинала берется размер и часто композиция; в трех из четырех рассмотренных нами случаев мы видели прямое перенесение во вторичный текст фраз из первичного текста; при этом содержание стихотворений кардинальным образом меняется - на диаметрально противоположное оригинальному или просто несопоставимое с ним.

3. Перевод исходных и стилизованных текстов

Нетрудно понять, что перевод этих пародийных стихотворений представляет для переводчика большую проблему. Перед ним открыты несколько путей, и выбор зависит только от его собственных художественных предпочтений и конкретной задачи, которую решает данный перевод.

Итак, первый путь - это просто буквально перевести стихотворения как если бы они были самостоятельными художественными произведениями. В этом случае переводчик может рассчитывать, что он сохранит юмористический характер этих стихов, просто перенеся в русский текст их абсурдное содержание и забавные образы. Так поступали переводчики «Алисы» в конце XIX - начале ХХ в . [9] Стишки получались смешными, но их пародийный заряд был полностью потерян.

Второй путь - это сначала перевести исходные стихотворения, а потом создать вторичную пародию на них уже по-русски, сопроводив ее комментарием и приведя первичные тексты в примечаниях, чтобы читатель понял, что это именно пародия. Такой путь избрала Н. Демурова в сотрудничестве с Д. Орловской и О. Седаковой, а также Ю. Нестеренко [10]. Единственным недостатком такого перевода является обилие примечаний, и, если такое издание «Алисы» подходит для научных, академических целей, то ребенку вряд ли понравится читать такой текст - слишком сложно ему будет разобраться в многочисленных сносках.

Третий путь - это, сохраняя принцип пародийности, полностью поменять основание для стилизации. Чаще всего русские переводчики, избиравшие этот путь, создавали пародии под известные русские стихотворения, которые, как английские пра-оригиналы в Англии, должны были быть известны любому ребенку в России - стихи Пушкина, Лермонтова и т.п. Понятно, что такой перевод будет функционально эквивалентен оригиналу и легко понятен для детей, но будет нарушать его художественную ткань, русифицировать текст. Таким путем пошли В. Набоков и Б. Заходер, но нужно иметь в виду, что они предназначали свои переводы в первую очередь для детей и стремились не столько перевести, сколько воссоздать «Алису» по-русски, включить текст в русскую традицию.

Можно, однако, поменять основание стилизации и таким образом, что русификации не происходит. В своей статье «Памяти Дины Орловской» Н. Демурова пишет, что, когда они готовили детское издание «Алисы», которое должно было появиться в Софии, то пришли к выводу, что самый лучший путь - это создать пародии на известные русским детям английские детские стишки в переводе С. Маршака и К. Чуковского. Таким образом, они смогли избежать русификации и сохранить пародийность[11] . Изо всех возможностей эта, как мне кажется, самая лучшая, т.к. текст русской пародии в таком случае полностью функционально эквивалентен оригиналу и при этом не нарушает его национальной целостности. Однако нужно иметь в виду, что этот способ не может считаться универсальным: ситуация, при которой существует хорошо известное русскому читателю иностранное произведение, которое может служить основанием для вторичной стилизации, крайне благоприятна для переводчика, но встречается довольно редко. К сожалению, этот вариант перевода, выполненный группой Н. Демуровой, не был доступен для анализа, поэтому далее будет рассмотрен другой текст работы этих переводчиков.

* * * *

Рассмотрим теперь подробнее некоторые из переводов. Из многочисленных переводов «Алисы» на русский язык я выбрала для сравнения тексты Н. Демуровой (перевод стихов Д. Орловской, С. Маршака и О. Седаковой), В. Набокова и Б. Заходера.

Н. ДЕМУРОВА/Д. ОРЛОВСКАЯ, С. МАРШАК, О. СЕДАКОВА

Итак, в переводе Н. Демуровой [12] был избран «научный» путь перевода пародийных стихотворений. Надо сказать, что это издание вообще, наверное, уникально: оно основано не только на каноническом тексте «Алисы», выверенном самим автором, но и на книге М. Гарднера «Аннотированная Алиса» [13] , так что в книге есть как постраничные сноски (перевод комментариев Гарднера), так и концевые - примечания, написанные Н. Демуровой, комментирующие как сам текст, так и примечания Гарднера. Исходные стихотворения - основание для пародий - приведены Гарднером.

Перевод стихотворений был сделан в разное время разными переводчиками: в первые издания книги небольшая часть стихотворений была включена в текст в переводе С. Я. Маршака, а остальные - в переводе Д. Г. Орловской; в дальнейшем, в связи с ее кончиной, работа была завершена О. А. Седаковой [14] .

Итак, рассмотрим по порядку четыре пародии, проанализированные нами ранее. Как уже было сказано, все они приводятся в тексте вместе с переводом пра-оригинальных текстов, так что читатель сам имеет возможность сравнить их. Первое стихотворение «про крокодила» сопровождается в примечаниях стихами Айзека Уоттса «Противу Праздности и Шалостей»:

пародия	ср. оригинал
Как дорожит своим хвостом Малютка крокодил! - Урчит и вьется над песком, Прилежно пенит Нил! Как он умело шевелит Опрятным коготком! Как рыбок он благодарит, Глотая целиком![15] (перевод О. Седаковой)	Как дорожит любым деньком Малюточка пчела! Гудит и вьется над цветком, Прилежна и мила. Как ловко крошка мастерит Себе опрятный дом! Как щедро деток угостит Припрятанным медком![16] (перевод О. Седаковой)

Как видим, переводчица повторила прием, использованный самим Кэрроллом: часть первичного текста (в данном случае им является перевод пра-оригинала) переносится во вторичный текст (перевод пародии) без изменений или с небольшими изменениями: «Как дорожит любым деньком / Как дорожит своим хвостом», «малюточка/малютка», «гудит и вьется/урчит и вьется» и т.п. Сохранены также размер (идентичный английскому пра-оригиналу), композиция и, в отличие от английского оригинала - даже большинство рифм («деньком - цветком/хвостом - песком», «мастерит - угостит/шевелит - благодарит»). Таким образом, русский читатель может полностью оценить как забавные образы, так и собственно языковой, пародийный юмор, и русский вторичный текст вполне функционально адекватен английскому.

То же самое можно сказать о следующем стихотворении, «Папа Вильям», пародии на Роберта Саути:

пародия	ср. оригинал
- Папа Вильям, - сказал любопытный малыш, - Голова твоя белого цвета. Между тем ты всегда вверх ногами стоишь. Как ты думаешь, правильно это? - В ранней юности, - старец промолвил в ответ, - Я боялся раскинуть мозгами, Но, узнав, что мозгов в голове моей нет, Я спокойно стою вверх ногами. [17] (перевод С. Маршака)	- Папа Вильям, - сказал любопытный малыш, - Голова твоя вся поседела. Но здоров ты и крепок, дожив до седин. Как ты думаешь, в чем же тут дело? - В ранней юности, - старец промолвил в ответ, - Знал я: наша весна быстротечна. И берег я здоровье с младенческих лет, Не растрачивал силы беспечно. [18] (перевод Д. Орловской)

И снова мы видим использование тех же приемов: сохранение размера (опять-таки, идентичного исходному английскому) и композиции, прямое перенесение строк из оригинала или небольшое их изменение. Первая и пятая строка сохранены полностью, вторая перефразирует вторую строку оригинала.

Следующее стихотворение, как мы помним, в меньшей степени соотносится с исходным текстом, о котором напоминает только размер и первые два слова:

пародия	ср. оригинал
Лупите своего сынка За то, что он чихает. Он дразнит вам наверняка, Нарочно раздражает! ..... Припев: Гав! Гав! Гав! Сынка любая лупит мать За то, что он чихает. Он мог бы перец обожать, Да только не желает! .....Припев: Гав! Гав! Гав! [19] (перевод Д. Орловской)	Любите! Истина вела Любовью, а не страхом. Любите! - Добрые дела Не обратятся прахом. [20] (перевод О. Седаковой)

В переводе эта ситуация воспроизведена совершенно адекватно: языковую отсылку к оригиналу выполняет только первое слово, одновременно и созвучное исходному, и совершенно противоположное ему по смыслу («лупите» вместо «любите»). Таким образом, и здесь переводчикам удалось создать функциональный эквивалент исходного текста, соблюдя авторское намерение и не поддавшись искушению создать пародию, более точно повторяющую оригинал, наподобие предыдущих двух текстов.

Последнее стихотворение, как мы помним, это пародия на стихи Джейн Тейлор:

пародия	ср. оригинал
Ты мигаешь, филин мой! Я не знаю, что с тобой! Высоко же ты над нами, Как поднос под небесами! [21] (перевод О. Седаковой)	Ты мигай, звезда ночная! Где ты, кто ты - я не знаю. Высоко ты надо мной, Как алмаз во тьме ночной. [22] (перевод О. Седаковой)

И снова мы видим использование тех же приемов, какие применял сам Льюис Кэрролл: и повторение размера (пусть и с небольшим изменением: женские и мужские рифмы поменялись местами), и перенесение части первичного текста без изменений или с небольшими изменениями во вторичный («Ты мигаешь» из «Ты мигай», «я не знаю», «Высоко же ты над нами» из «Высоко ты надо мной» и т.д.). Итак, перед нами снова вполне адекватный перевод, полностью передающий пародийность оригинала.

Что же касается замены «летучей мыши» на «филина», то, как мне кажется, это нельзя считать неправильным переводом или нарушением авторского замысла: как и летучая мышь, филин ассоциируется с ночью, при этом «летучая мышь» все равно не вместилась бы в строку, написанную четырехстопным хореем. Правда, поскольку слово twinkle переведено как «мигать», немного теряется абсурдность этих стишков: ведь и звезды, и филины, и летучие мыши обладают способностью «мигать», а вот «блестеть» могут только звезды.

* * * *

Итак, как мы видели, «научный» подход к переводу пародий - с приведением оригиналов и последующей вторичной стилизацией - приводит к созданию вполне адекватных переводов, способных вызвать у читателя улыбку как своим забавным содержанием, так и чисто языковыми, пародийными свойствами. Переводчики пользовались теми же приемами, что автор: полное сохранение стихотворной формы, частичное перенесение элементов исходного текста во вторичный без изменений или с минимальными изменениями и т.п. Правда, комический эффект при таком подходе оказывается несколько «замедленным»: если дети времен Кэрролла мгновенно узнавали за веселыми нонсенсами серьезные наставительные стихи, которые знали наизусть, то русский читатель должен сначала ознакомиться с оригиналом, чтобы потом оценить мастерство, с которым сделана стилизация. При этом нужно иметь в виду, что современные англоязычные читатели «Алисы» находятся точно в таком же положении: уже Гарднер в своей книге, вышедшей в 1960 г., называет оригиналы этих стихотворений «прочно забытыми» [23] , так что для того, чтобы современные читатели смогли оценить юмор пародий, он посчитал нужным включить оригиналы в свой комментарий.

* * * *

Прежде чем переходить к рассмотрению перевода В. Набокова, хотелось бы сказать еще несколько слов о переводах Н. Демуровой и Д. Орловской и привести пример из созданного ими детского издания «Алисы», где, как уже говорилось, они пошли совсем другим путем - изменили основание для стилизации и создали пародии на английские детские песенки, вышедшие ранее в переводах С. Маршака и К. Чуковского, например, «Дом, который построил Джек»:

Вот дом,
Который построил жук.
А это певица,
Которая в темном чулане хранится
В доме,
Который построил жук.
А это веселая императрица,
Которая часто кусает певицу,
Которая в темном чулане хранится
В доме,
Который построил жук (перевод Д. Орловской). [24]

В. НАБОКОВ

Перевод В. Набокова «Аня в стране чудес»[25] нельзя в полной мере назвать переводом. Скорее, это пересказ, переложение сказки Кэрролла на русский лад. Вот что пишет по этому поводу Н. Демурова в предисловии к книге «Он [Набоков] продолжает существовавшую в то время переводческую традицию транспонирования иноязычного текста на русскую почву. Это касается прежде всего имен и ряда исторических и современных реалий. Меняется само имя героини: вслед за неизвестным первым переводчиком «Страны чудес» Набоков заменяет «Алису» на более привычное и домашнее имя «Аня». <...> Тут следует, несомненно, иметь в виду ряд обстоятельств. Во-первых, русская переводческая школа в начале своего становления должна была идти путем приспособления иностранных текстов к русской традиции и культуре - это был неизбежный первый шаг включения их в нашу культуру... Сказанное особенно относится к английским текстам - Англия была гораздо более чужда России, чем, скажем, Германия или Франция.» Русификация коснулась частично и самого содержания текста: например, лекция, которую читает Мышь в 3 главе, чтобы просушиться, в оригинале посвящена Вильгельму Завоевателю - так она и переведена и Н. Демуровой, и даже Б. Заходером; у Набокова же Мышь рассказывает про Владимира Мономаха и Киевскую Русь [27] .

Что касается перевода стихотворных пародий, то Набоков тоже избрал путь изменения основания для стилизации и выбрал как исходные известные русские стихотворения: «Перед переводчиком того времени и той культурно-исторической реальности были лишь два пути: либо бездумный буквализм - но тогда пропал бы весь юмор! - либо замена английских «оригиналов» пародий на русские - и сохранение главного, игрового приема и смеха! По этому же пути пошел и Набоков - и создал легкие, блестящие и очень смешные пародии! «Исходными» для них послужили «Казачья колыбельная», «Бородино», «Песнь о Вещем Олеге» и некоторые другие стихи, столь же хорошо известные русским детям, как и английские - читателям Кэрролла. А Набоков адресовал свой перевод детям...» [28]

Итак, не будем забывать обо всех этих обстоятельствах и не станем рассматривать вопрос об уместности русификации «Алисы» Набоковым. Вместо этого, просто проанализируем все те же четыре стихотворения в его переводе.

Первый стишок (How doth the little crocodile...) был воссоздан им как пародия на стихотворение «Птичка Божия не знает...»

Крокодилушка не знает
Ни заботы, ни труда.
Золотит его чешуйки
Быстротечная вода.
Милых рыбок ждет он в гости,
На брюшке средь камышей:
Лапки врозь, дугою хвостик
И улыбка до ушей... [29]

Как видим, и Набоков пользуется теми же приемами, что и сам Кэрролл и переводчики, работавшие вместе с Н. Демуровой: мы видим и сохранение размера и композиции оригинала, и прямое или частичное перенесение во вторичный текст элементов первичного («Птичка Божия не знает/ Крокодилушка не знает...»; «Ни заботы, ни труда»). «Быстротечная вода» рифмуется с оригинальным «долговечного гнезда». Сохранена уменьшительно-ласкательная форма первого слова («крокодилушка»).

Интересно также рассмотреть взаимоотношение стихотворения, избранного Набоковым в качестве оригинала для пародии, и пра-оригинального стихотворения про пчелу. Мне кажется, что он выбрал именно «Птичку Божию» не случайно. Эти два стихотворения противоположны друг другу по смыслу: ведь птичка, в отличие от пчелы, не работает. Однако в обоих стихотворениях речь идет о труде, и оттого выбор именно этого русского оригинала не кажется совершенно необоснованным.

То же самое можно сказать и в случае со следующим стихотворением:

«Скажи-ка, дядя, ведь недаром
Тебя считают очень старым:
Ведь право же, ты сед,
И располнел ты несказанно.
Зачем же ходишь непрестанно
На голове? Ведь право ж, странно
Шалить на склоне лет!»

И молвил он: «В былое время
Держал, как дорогое бремя,
Я голову свою...
Теперь же, скажем откровенно,
Мозгов лишен я совершенно
И с легким сердцем, вдохновенно
На голове стою». [30]

Как мы видим, это пародия на лермонтовское «Бородино». Полностью сохранены размер, композиция и система рифмовки, без изменений перенесена в пародию первая строка оригинала. Как мне кажется, Набоков выбрал оригиналом для своей пародии именно «Бородино» потому, что это, пожалуй, самое известное русское стихотворение, содержащее диалог двух персонажей, из которых один старше другого и отвечает на вопросы младшего. Таким образом, хотя оригинал и пародия не диаметрально противоположны по смыслу (как в английском тексте), тем не менее комический эффект, достигаемый пародией, все равно очень ярок.

То же самое можно сказать о следующем стихотворении - колыбельной Герцогини:

Вой, младенец мой прекрасный,
А чихнешь - побью!
Ты нарочно, это ясно...
Баюшки-баю.
.....Хор: Ау! Ау! Ау! Ау!
То ты синий, то ты красный,
Бью и снова бью!
Перец любишь ты ужасно,
Баюшки-баю.
.....Хор: Ау! Ау! Ау! Ау! [31]

Это снова пародия на Лермонтова - на этот раз за оригинал взята его «Казачья колыбельная песня». Как и в английском оригинале, самый яркий контраст с исходным текстом реализуется в первой строке («Вой» вместо «Спи»), при этом это единственный элемент (не считая «баюшки-баю»), отсылающий к оригиналу в лексическом плане. При этом сохранен размер и с небольшим изменением композиция, и даже - почти точно - рифма в первом четверостишии: в оригинале также «прекрасный - ясный». И снова выбор текста для пародии обоснован - при этом даже больше, чем в английском оригинале: стихотворение Лермонтова - одна из самых известных русских литературных колыбельных.

Последнее стихотворение - песенка Болванщика - единственное из четырех, где Набоков отходит от содержания английского оригинала, заменяя его совершенно новым:

Рыжик, рыжик, где ты был?
На полянке дождик пил?
Выпил каплю, выпил две,
Стало сыро в голове! [32]

Основой для этой пародии послужил, конечно, «Чижик-пыжик». Снова Набоков без изменений использует размер и композицию оригинала. Как и в английском тексте, в этом стишке наиболее велико число почти дословно перенесенных из первичного текста элементов («Чижик-пыжик, где ты был/Рыжик, рыжик, где ты был»; «На Фонтанке водку пил/На полянке дождик пил» и т.д.). При этом полное изменение содержания не играет большой роди: ведь английский оригинал - это нонсенс, т.е. логики, смысла в нем по определению не так уж много, а значит, его конкретными образами можно пожертвовать, если создать настолько же абсурдный текст по-русски, что Набокову вполне удалось.

* * * *

Итак, подводя итог, можно сказать, что несмотря на сильную русификацию текста, Набокову удалось создать вполне адекватные функциональные эквиваленты английским пародийным стишкам, выбрав в качестве первичных текстов известные русские стихотворения. Используя те же приемы, что и сам автор и переводчики, работавшие с Н. Демуровой - сохранение формальных характеристик исходного текста, дословное (или с небольшими изменениями) перенесение элементов из него во вторичный, - В. Набоков создает веселые, легкие стихи; при этом узнавание оригиналов, в отличие от переводов, рассмотренных нами ранее, происходит у русского читателя мгновенно. Таким образом, можно сделать вывод о том, что ни тот, ни другой метод не дают полностью адекватного перевода: в случае «научного» перевода теряется радость мгновенного узнавания знакомого текста, но зато не нарушается целостность текста; в случае же использования русских стихотворений для перевода пародий мгновенное узнавание происходит, но национальная специфика текста нарушается. При этом, как мы помним, такое нарушение было во времена Набокова распространенной переводческой практикой, так что о нем стоит говорить не столько как о недостатке, сколько как об литературно-исторической черте этого текста.

Б. ЗАХОДЕР

«Алиса» Б. Заходера не зря называется не переводом, а пересказом «Алисы» Кэрролла . Действительно, изо всех рассмотренных нами здесь русских вариантов этой книги, текст Б. Заходера в наименьшей степени стремится сохранять все черты оригинального текста. Особенно это заметно в плане языка: Заходер пересказал «Алису» гораздо более разговорным, живым языком, чем она была написана изначально. Часто он смещает границы абзацев и смело переносит слова между соседними предложениями; иногда он добавляет в текст какие-то предложения, которых не было в оригинале. Особенно заметно привнесение авторских комментариев: очень часто Б. Заходер высказывает собственное мнение о происходящем прямо в тексте, выделяя свои реплики курсивом (как, нар., в случае с нашим первым примером - см. далее).

Все это было сделано им не случайно. Вот как он объясняет некоторую русификацию текста и изменение его стиля в предисловии к своей книге: «И чем больше я ее перечитывал, тем больше она мне нравилась, но чем больше она мне нравилась, тем больше я убеждался в том, что перевести ее на русский язык совершено невозможно. А когда я читал ее по-русски (в переводах, их было немало, от них-то пошло название «Алиса в Стране Чудес»), тогда я убеждался в этом еще больше! <...> Мне так захотелось, чтобы и вы познакомились с этой прелестной девочкой, что я ... решил попробовать - только попробовать - рассказать о ней по-русски.» [34]

Естественно, при таком подходе самый логичный путь передачи пародийных стишков также лежал в изменении основания стилизации и подборе русских оригиналов для создания пародий. Как и Набоков, Заходер выбирает для этого известные русские стихи. Надо заметить, однако, что и здесь он дает себе гораздо больше свободы собственному творчеству (см. далее).

Первый стишок - про крокодила - выглядит в его пересказе так (стихотворение приведено вместе с авторским комментарием):

Звери, в школу собирайтесь,
Петушок пропел давно!
Как вы там ни упирайтесь,
Ни кусайтесь, ни брыкайтесь -
Не поможет все равно!

Громко плачут Зверь и Пташка,
- Караул! - кричит Пчела,
С воем тащится Букашка...
Неужели им так тяжко
Приниматься за дела?

Многие (особенно папы и мамы), безусловно, догадались, какое стихотворение хотела прочитать Алиса. Ну, а для тех, кто его забыл (или не знал), вот оно:

Дети, в школу собирайтесь,
Петушок пропел давно!
Попроворней одевайтесь.
Светит солнышко в окно.
Человек, и зверь, и пташка -<>rb Все берутся за дела.
С ношей тащится букашка,
За медком летит пчела. [35]

Как мы видим, в отличие от Набокова, Заходер меняет не только основание для стилизации, но и само содержание стихотворения. Стихотворение, избранное им в качестве основы для пародии, соотносится с пра-оригиналом: в нем также речь идет о труде, и даже присутствует пчела; однако в самой пародии нет никакого крокодила.

Тем не менее, это настоящая пародия. Как и в предыдущих случаях, сохраняется размер, хотя и изменена система рифмовки: в оригинале abab, а в пародии - abaab. Мы видим переносы элементов оригинала во вторичный текст: дословные («петушок пропел давно», «зверь и пташка») и с изменениями («с ношей тащится букашка/с воем тащится букашка», «дети, в школу собирайтесь/звери, в школу собирайтесь»), но вообще можно наблюдать несколько больший отход от оригинала, чем мы видели в примерах пародий, сделанных другими переводчиками.

В следующем примере такой отход виден гораздо более явно. Это текст, замещающий пародию на «Папу Вильяма» Роберта Саути. Мне придется привести его целиком для удобства анализа:

Вечер был, сверкали звезды,
На дворе мороз трещал.
Папа маленького сына
Терпеливо просвещал.

И хотя он (папа) вскоре
Посинел и весь дрожал,
Задавать ему вопросы
Сын упорно продолжал:

- Заяц белый, куда бегал?
- Чижик-пыжик, где ты был?
- Аты-баты, что купили? -
Даже это не забыл!

Ах, как он хотел поставить
Старика отца в тупик!
Но, увы, на все вопросы
Отвечал шутя старик.

Сын спросил:
- Скажи, на сколько
«РЕ»
Трещит сейчас мороз? -
Но отец и тут нашелся:
- На два «РЕ», молокосос!

- Ладно, - проворчал малютка,
Вот тебе вопрос такой:
Кто зовется В т о р о п я х о м?
. . . . . . . . . . . . .
Ах, попалась, птичка, - стой!

- Рано радуешься, мальчик, -
Осадил старик юнца,
Как известно повсеместно,
Второпях зовут отца!

И, поняв, что все пропало,
Закричал отцу сынок:
- Что ты ржешь, мой конь ретивый?
(Лучше выдумать не мог...)

- Как же ты не постеснялся
Мне задать такой вопрос?
Ты ответишь, милый мальчик,
И не в шутку, а всерьез!
*
Да! хотя довольно громко
На дворе мороз трещал,
Все прохожие слыхали,
К а к малютка о т в е ч а л!

Ну, уж такой путаницы я в жизни не читал! Алиса тут побила все рекорды: она спутала не одно, не два, а целых в о с е м ь стихотворений! Кто их все узнает, тот молодец! [36]

Как мы видим, это скорее не пародия, а набор фрагментов из разных стихотворений: и детских стишков и считалочек («Заяц белый», «Чижик-пыжик», «Аты-баты»), и стихотворений Пушкина («Второпях зовут отца», «Что ты ржешь, мой конь ретивый», «Лучше выдумать не мог»), и т.д. Это стихотворение можно признать скорее собственным сочинением Заходера с цитатными вкраплениями, причем все цитаты переносятся дословно. Таким образом, здесь метод, избранный Заходером для передачи пародии, кардинально отличается от того, что делали в этом случае другие переводчики.

То же самое касается следующего стихотворения - колыбельной Герцогини:

Малютку сына - баю-бай! -
Прижми покрепче к сердцу
И никогда не забывай
Задать ребенку перцу!
Баюкай сына своего
Хорошею дубиной -
Увидишь, будет у него
Характер голубиный!
.....ПРИПЕВ: Уа-а! Уа-а! Уа-а!
Уж я-то деточку свою
Лелею, словно розу,
И я его - баю-баю,
Как сидорову козу!
.....ПРИПЕВ: Уа-а! Уа-а! Уа-а! [37]

Это стихотворение - вообще не пародия, а собственное сочинение Заходера. Вспомним, что и в оригинале с оригиналом соотносятся только первые два слова, а остальное сочинено самим Кэрроллом. Заходер меняет и композицию стихотворения - на два четверостишия оригинала у него приходится три. При этом сохранены оригинальный размер и система рифмовки.

Что же касается следующего стихотворения - песенки, которую поет Болванщик - то мы снова имеем дело с примером настоящей пародии:

Крокодильчики мои,
Цветики речные!
Что глядите на меня,
Прямо как родные?

Это кем хрустите вы
В день веселый мая,
Средь нескушанной травы
Головой качая? [38]

Это со всей очевидностью пародия на стихотворение А. К. Толстого «Колокольчики мои...». Заходер, как и Набоков в этом случае, снова отказывается от передачи содержания английского оригинала, но зато мы видим сохранение размера, композиции и даже части рифм оригинала русского, и перенос элементов оригинала в пародию: дословный («что глядите на меня», «в день веселый мая», «головой качая») и с изменениями («крокодильчики мои» из «колокольчики мои», «цветики речные» из «цветики степные», «средь нескушанной травы» из «средь некошенной травы», «хрустите» из «грустите»). В результате Заходер создал очень смешное стихотворение, в котором, кстати, неожиданно появляется крокодил из первого стишка.

Итак, Б. Заходер не стремился создать точный перевод «Алисы в Стране Чудес». Его целью было «рассказать об Алисе по-русски», что и определило весь характер созданного им текста, не в последнюю очередь - в подходе к передаче пародийных стишков. Как мы видели, частично Б. Заходер поступает как В. Набоков: выбирает некое русское стихотворение и создает пародию на него, пользуясь все теми же, уже не раз упомянутыми нами приемами: сохранением формальных характеристик исходного текста, полным или частичным перенесением фрагментов его во вторичный и т.п. При этом часть стихотворений воссоздана не через пародии, а через собственные, «независимые» стихи Заходера, иногда - с цитатными вкраплениями. Поскольку в этом случае мы имеем дело с пересказом, а не с переводом, то не имеет большого смысла говорить о функциональном соответствии или несоответствии полученных таким образом текстов английским оригиналам: текст Заходера вообще находится совсем в другой плоскости, нежели текст Кэрролла.

* * * *

Итак, в данном случае Льюис Кэрролл создавал свои пародии, основываясь на перенесении в свой вторичный текст композиции и частично лексики оригинальных нравоучительных стихотворений. Для русских переводчиков перевод этих стихотворений-нонсенсов представил собой немалую проблему, к которой наметилось несколько подходов. В попытке создать функциональный эквивалент оригинальным стихам и сохранить их пародийность (т.е., узнаваемость в них другого произведения), переводчики либо избирали «академический» путь, приводя исходные тексты в примечаниях (группа Н. Демуровой), либо меняли основание стилизации, создавая вторичные стилизации на основе известных русских стихотворений (В. Набоков, Б. Заходер) или хорошо знакомых русскому читателю английских стихотворений (Н. Демурова/Д. Орловская); при этом самым оптимальным путем должен быть признан последний, т.к. он не нарушает национальной целостности оригинала и обеспечивает мгновенное распознавание первичного текста читателем. Первые два способа не обеспечивают этого в полной мере: «академический» путь не обеспечивает мгновенного узнавания, а «русификация» нарушает национальную целостность текста.

[1] Кэрролл, Л. Приключения Алисы в Стране чудес. Набоков, В. Аня в стране чудес. Повесть-сказка. - На англ. и русск. яз. - М.: Радуга, 1992, с. 288

[2] Там же, с. 293-294

[3] Там же, с. 296

[4] Там же, с. 300

[5] Там же, с. 47

[6] Там же, с. 73

[7] Там же, с. 87

[8] Там же, с. 98

[9] См., напр., Кэрролл, Л. Приключения Алисы в Стране Чудес.(Репринтное воспроизведение: Кэрроль, Л. Приключения Алисы в стране чудес. - СПб.: Типография т-ва М. О. Вольф, 1883(?)) - М.: ЦТР МГП ВОС, 1992

[10] http://lib.ru/CARROLL/alisa_yun.txt

[11] ср. Н. М. Демурова. Памяти Дины Орловской (1925-1969). - в сб. Folia Anglistica: Theory and Practice of Translation/Ed. by O. Alexandrova, M. Konurbayev. - М.: «МАКС Пресс», 2000, с. 264

[12] Кэрролл, Л. Приключения Алисы в Стране Чудес. Сквозь зеркало и что там увидела Алиса, или Алиса в Зазеркалье./ Пер. с англ. Н. Демуровой; стихи в переводах С. Маршака, Д. Орловской и О. Седаковой. - М.: Пресса, 1992

[13] ср. Там же, с. 298

[14] ср. Там же.

[15] Там же, с. 25

[16] Там же, с. 26

[17] Там же, с. 55

[18] Там же, с. 54

[19] Там же, с. 67-68

[20] Там же, с. 67

[21] Там же, с. 81-82

[22] Там же, с. 81

[23] ср. Там же, с. 25-26

[24] Демурова, Н. М.. Указ. соч., с. 264

[25] Набоков, В. Аня в стране чудес. Повесть-сказка. - В кн. Кэрролл, Л. Приключения Алисы в Стране чудес. Набоков, В. Аня в стране чудес. Повесть-сказка. - На англ. и русск. яз. - М.: Радуга, 1992

[26] Демурова, Н. М.. Алиса на других берегах. - в кн. Кэрролл, Л. Приключения Алисы в Стране чудес. Набоков, В. Аня в стране чудес. Повесть-сказка. - На англ. и русск. яз. - М.: Радуга, 1992, с. 20-21

[27] ср. Набоков, В. Указ. соч., с. 176-177 и ср. с. 53-54 в том же изд., а тж. Кэрролл, Л. Указ. соч., с. 33-34 и Кэрролл, Л. Алиса в Стране Чудес./ Переск. и предисл. Бориса Заходера. Алиса в Зазеркалье/ Пер. и предисл. Вл. Орла: Сказки. - Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1987, с. 26-27

[28] Демурова, Н. М. Указ. соч., с. 21-22

[29] Набоков, В. Указ. соч., с. 168-169

[30] Там же, с. 202

[31] Там же, с. 218

[32] Там же, с. 227-228

[33] Кэрролл, Л. Алиса в Стране Чудес./ Переск. и предисл. Бориса Заходера. Алиса в Зазеркалье/ Пер. и предисл. Вл. Орла: Сказки. - Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1987

[34] Там же, с. 8-9

[35] Там же, с. 20

[36] Там же, с. 43-44

[37] Там же, с. 55

[38] Там же, с. 63